В 1978-1985 годах были предприняты новые попытки рассмотреть все многообразие связей библиотековедения с другими науками и выявить различные уровни этих взаимосвязей.
Общие проблемы взаимосвязей библиотековедения с другими науками были рассмотрены В.Р.Фирсовым. Отмечая одну из характерных черт истории библиотековедения как науки — периодически повторяющиеся попытки рассмотрения его подчиненной наукой по отношению к некой обобщающей теории (книговедение, педагогика, информатика и др.), он подчеркивал, что «само содержание библиотековедческой науки обусловливает некоторую предрасположенность теории к подобным взаимоотношениям с рядом наук». Это явление он объяснил неправомерным преувеличением той или иной функции библиотеки. Теоретическое преувеличение моделирующей функции ведет к включению библиотековедения в книговедение, аксиологической — в педагогику, познавательной — в информатику.
В этот период получили более четкое обоснование взаимосвязи книговедения и библиотековедения. В энциклопедическом словаре термин «книговедение» был определен двояко. Во-первых, как комплекс родственных, тесно взаимосвязанных, но относительно самостоятельных научных дисциплин общественного цикла, изучающих произведения печати, процессы их создания, распространения и использования. Среди составных частей этого комплекса называлось и библиотековедение. Каждая из дисциплин книговедческого цикла включает относительно самостоятельные дисциплины, имеющие точки соприкосновения с различными отраслями знания, не входящими в книговедческий цикл.
Во-вторых, книговедение рассматривалось как комплексная общественная наука о книге и книжном деле, изучающая процессы создания, распространения и использования произведений печати в обществе.
Наличие в словаре двух разных определений объясняется тем, что среди книговедов не было единой точки зрения о составе книговедения и месте в нем библиотековедения. Первой позиции придерживался Е. Л, Немировский, который считал, что книговедение следует рассматривать, с одной стороны, как единую и цельную научную дисциплину, а с другой стороны, как комплекс отдельных самостоятельных дисциплин книговедческого цикла. При этом книговедение как комплекс наук — это условное понятие для обозначения совокупности вполне самостоятельных наук книговедческого цикла. Называя отрасли научного знания о книжном деле, в том числе и науку о библиотечном деле (библиотековедение), Е. Л. Немировский подчеркивал: общее заключается в том, что все они так или иначе связаны с книгой и книжным делом. Однако дисциплины книговедческого цикла являются вполне самостоятельными науками, они оперируют терминологией и методами той области человеческого познания, к которой относятся. Выводы этих дисциплин, результаты, которые они получают, используются книговедением — комплексной общественной наукой о книге и книжном деле.
Иной точки зрения придерживался И. Е. Баренбаум, который считал, что объектом книговедения как комплексной науки является система «книга— книжное дело—читатель». Каждый этап движения книги в этой системе изучается специальной научной дисциплиной, в том числе общественное пользование книгами, библиотечное дело — библиотековедением. Он возражал против определения книговедения как комплекса наук о книге и книжном деле, так как объединение наук в комплекс предполагает полную автономность каждой из них, свободный вход и выход из комплекса, возможность вхождения в иную систему наук. В частности, он отмечал тенденцию библиотековедения и библиографоведения выделиться из комплекса книговедческих наук в самостоятельные, автономные области знания, приобретающие в свою очередь комплексный характер. По существу, тем самым И. Е. Баренбаум показывал относительную самостоятельность библиотековедения, которое, являясь одной из наук о книжном деле, в то же время, в свою очередь, является комплексной и вполне самостоятельной наукой.
Это же можно сказать и об отношениях информатики и библиотековедения. В те годы представители информатики, как и библиотековеды, все более склонялись к точке зрения, что информатика не подменяет и не отменяет существующие науки, охватывающие смежные области знания, в том числе и библиотековедение. Проявление общности объекта в этих науках не должно приводить к их смешению или объединению, так как главное состоит не в общности объекта исследования, а в различии исследуемых закономерностей.
Например, Н. Г. Игумнова, рассматривая интегративные связи библиотековедения, библиографоведения и информатики и поддерживая концепцию интеграции этих наук, в то же время подчеркивала, что научно-информационная деятельность библиотек и органов информации имеет свою специфику. Э. К. Беспалова отмечала, что можно говорить о библиотечной или библиографической научно-информационной деятельности и соответственно о библиотечной или библиографической информатике, о научно-информационном библиотековедении или библиографоведении.
В эти годы предпринимаются попытки определить в качестве обобщающей науки по отношению к библиотековедению либо социальную информатику, либо теорию культуры. Первый подход обосновывал А. В. Соколов, который рассматривал в качестве обобщающего учения, способного обеспечить межнаучное обобщение библиотечно-библиографического знания, социальную информатику. Предпосылкой ее формирования как обобщающей науки по отношению к информатике, библиотековедению и библиографоведению он считал достаточно высокий уровень развития теоретических разделов этих наук. Утверждение А.Н.Ванеева о том, что библиотечное дело представляет собой явление культуры и в качестве такового подчиняется закономерностям ее развития, А. В. Соколов считал неудачным, так как органы научно-технической информации (НТИ), архивы, музеи и т. н. — также явления культуры. Он полагал, что на основе общих закономерностей развития и функционирования культуры нельзя раскрыть специфические особенности и сущность библиотечных процессов и явлений. Однако, противореча себе, А. В. Соколов утверждал, что именно из общих закономерностей теории культуры вытекают важные следствия для осмысления задач, общественной роли и функций библиотек и библиотековедения.
На сходных позициях стоял О. П. Коршунов, который также подчеркивал общие черты, свойственные различным общественным институтам в системе документных коммуникаций. Эту систему он представил как систему «документ — потребитель информации». Посреднические функции в системе выполняют специально созданные для этого общественные институты: издательское дело, книжная торговля, библиотечное дело, научно-информационная деятельность, архивное дело и др. Системе свойственны функциональное единство, системная целостность, которые базируются прежде всего на общности протекающих в системе процессов сбора (комплектования), хранения, переработки, поиска, доведения до потребителя источников информации на первичном и вторично-документальном (библиографическом) уровнях.
Эту же мысль развила Э.К.Беспалова, которая подчеркивала, что редакционно-издательское дело, библиографическое дело, библиотечное дело, научно-информационная деятельность обладают тесной близостью задач, функций, методов и форм. Для них субстратом является общественная система «книга — читатель» (документ — потребитель информации). Поскольку этот субстрат един, то это дает основание прогнозировать появление комплексной науки, обращенной к единому объекту изучения. Э.К.Беспалова призывала к построению комплексной теории документального обеспечения и обслуживания общества. Существующая установка на простое взаимодействие наук является, по ее мнению, предпосылкой к их будущему комплексированию, слиянию, образованию принципиально новой науки об объекте «документ — потребитель» и оптимальной системе установления связей между элементами этого объекта.
О том, что библиотековедение и библиографоведение входят в систему информационно-коммуникативных наук, писала В.С.Сидоренко. Она отмечала, в частности, проникновение идей социальной информатики в библиотековедение, которую рассматривала в качестве обобщающей науки. Она объединяла библиотековедение и библиографоведение в единое понятие «библиотечно-библиографические дисциплины», подчеркивая этим их подчиненность социальной информатике как науке.
Другой подход, определяющий в качестве обобщающей науки теорию культуры, обосновал В.РФирсов. Ссылаясь на рассуждения А.Н.Ванеева о том, что закономерности библиотечного процесса — вторичные, производные от закономерностей развития и функционирования культуры, он обосновал положение о библиотечном процессе как частном проявлении культурного процесса, его конкретизации.
Однако наибольшее распространение в те годы получило представление о библиотековедении как самостоятельной общественной науке, взаимосвязанной и с книговедением, и с информатикой, но не входящей в их состав. Например, Г.К.Кузьмин полагал, что библиотековедение — это полидисциплинарный комплекс наук, т. е. особая форма междисциплинарности, объединяющая множество направлений, генетически связанных со всеми тремя циклами наук — общественных, естественных и технических, по по приоритету своих социальных целей относящаяся в целом к обществоведению. Поэтому библиотековедение по своему онтологическому, гносеологическому и методологическому статусу, обусловленному его объектом, предметом и методом, не подлежит однозначному локальному определению в системе наук.
А.Н.Ванеев подчеркивал, что однозначное отнесение библиотековедения только к книговедению, педагогике или информатике несостоятельно с точки зрения системного подхода, что более плодотворно развитие междисциплинарных связей.
Большое внимание в рассматриваемый период уделялось разработке проблем взаимосвязей библиотековедения с отдельными науками и формированию интеграционных научных дисциплин (социология чтения, библиотечная психология, библиотечная педагогика, экономика библиотечного дела и др.),
В эти годы продолжались исследования в области социологии чтения. Современные проблемы и итоги ее развития были рассмотрены В.Д.Стельмах. Она отмечала органические связи социологии чтения с библиотековедением, в рамках которого наиболее отчетливо проявляются все ее ведущие функции: познавательная, практическая, идеологическая.
В библиотековедческой литературе подчеркивалось, что социология чтения рассматривает чтение как многофакторную систему и поэтому выходит за рамки какой-либо одной частной дисциплины, например, библиотековедения или книговедения. Однако большинство социологических исследований ведется в сфере библиотечного дела, так как библиотеки представляют собой важнейший канал организации массового и индивидуального чтения и самую удобную базу для его анализа.
Разработка проблем библиотечной педагогики была связана с попыткой создания соответствующего учебного курса. А.Я.Айзенберг отмечал, что пока нет ясности относительно ведущих идей и структурных элементов библиотечной педагогики. Нет, к сожалению, необходимой четкости и в определении содержания библиотечной педагогики. С одной стороны, А.Я.Айзенберг указывал, что библиотечная педагогика призвана теоретически обосновывать все педагогические аспекты библиотечной деятельности, С другой стороны, — сводил суть библиотечной педагогики к воспитательной и образовательной деятельности библиотек. Теоретические основы библиотечной педагогики он рассматривал в трех взаимосвязанных направлениях: общие основы, дидактика и теория воспитания. В общие основы он включал такие проблемы, как возрастные и индивидуальные особенности читателя, педагогическое общение в библиотеке и характеристику библиотекаря как педагога-воспитателя. Таким образом, А.Я.Айзенберг сводил содержание библиотечной педагогики к работе с читателями, руководству их чтением.
На близких позициях стоял и Р.Ю.Гудаускас, который отмечал, что библиотека обладает всеми основными признаками, присущими любой педагогической системе, а в самой библиотечной деятельности могут быть выделены не только структурные, но и функциональные компоненты библиотечного процесса. Он указывал, что процесс интеграции библиотековедения и педагогики протекает в основном в пределах проблем руководства чтением, а в остальных дисциплинах библиотековедческою цикла педагогические аспекты отражаются слабо или вообще отсутствуют. Однако педагогический процесс присущ не только обслуживанию читателей, но и всем остальным функциональным направлениям библиотечной деятельности.
В эти годы продолжается разработка и проблем библиотечной психологии. Она рассматривается как научная дисциплина, изучающая психологический аспект взаимоотношений между печатной продукцией, библиотекой и читательской аудиторией.
В 1984 г. был издан сборник трудов ЛГИК «Психология чтения и проблемы типологии читателей», посвященный широкому кругу психологических и типологических проблем чтения. В сборнике рассматривались теоретические и методологические проблемы читательской деятельности и типологии читателей, а также проблемы профессионального чтения. Предложенная в сборнике модель читательской деятельности синтезировала многообразный исследовательский материал, накопленный в психологии и библиотековедении, и открывала определенные перспективы дальнейших исследований читателей и чтения на основе целостной теории чтения.
В рассматриваемый период в рамках библиотековедения формируется новая теоретико-прикладная дисциплина — библиотечная профессиология, начало разработке которой было положено еще в начале XX в. Однако с 1920-х гг. ей не уделялось достаточного внимания. Библиотечная профессиология имеет своей целью изучение библиотечной профессии и опирается на достижения библиотековедения, библиографоведения, информатики, использует результаты и методы социологии, педагогики, психологии труда.
Продолжается и разработка проблем экономики библиотечного дела, которая в терминологическом словаре «Управление библиотечным делом» определялась как отраслевая экономическая наука. При этом следует отметить, что в том же словаре другая интеграционная дисциплина — библиотечная статистика — рассматривалась как библиотековедческая научная дисциплина. Нелогичность определений словаря очевидна. Либо и экономика библиотечного дела, и библиотечная статистика являются отраслевыми научными дисциплинами, либо та и другая являются библиотековедческими.
Проблемы интеграции библиотековедения и экономики были отражены в учебном пособии Ж.С.Шадриной. Пособие посвящено обоснованию экономики библиотечного дела как научной дисциплины, которая рассматривается как часть экономики народного хозяйства, в частности таких ее разделов, как экономика непроизводственной сферы и экономика культуры. По определению Ж.С.Шадриной, экономика библиотечного дела изучает отношения, возникающие между людьми в процессе производства библиотечных услуг и общественной организации потребления духовных благ — фондов библиотек. Она рассматривала экономику библиотечного дела как самостоятельную экономическую дисциплину. Отсюда можно сделать вывод о том, что в рассматриваемый период экономика библиотечного дела еще не определялась как самостоятельная составная часть библиотековедения.
В 1984 г. указом Президиума Верховного Совета СССР было утверждено «Положение о библиотечном деле в СССР», что привело к возобновлению в отечественном библиотековедении разработки теоретических и практических проблем библиотечного права, рассмотрение которых было практически прервано с 1917 г. Теоретическая разработка вопросов законодательства в библиотечном деле определялась теперь как одна из наиболее актуальных проблем библиотековедения. В. В. Серов подчеркивал, что законодательное определение основных принципов организации библиотечного дела особенно важно в условиях, когда библиотеки находятся в ведении десятков ведомств и общественных организаций.
Рассматривая взаимосвязи библиотековедения и библиографоведения, исследователи отмечали, что развитие теории библиографии прочно базируется на достижениях библиотековедения и других наук. В наиболее развернутом виде соотношения библиотечного дела и библиографии, библиотековедения и библиографоведения были рассмотрены О.П. Коршуновым. Он подчеркивал, что в современных условиях наблюдается дальнейшее расширение и углубление процессов интеграции, органичного слияния библиотечной и библиографической деятельности, что ведет к использованию таких комбинированных понятий, как «библиотечно-библиографическое обслуживание», «библиотечно-библиографические ресурсы информации», «библиотечно- библиографическое образование», «пропаганда библиотечно-библиографических знаний» и др.
Библиотековедение в самом общем смысле — это наука о библиотечном деле, а библиографоведение — наука о библиографии. Реальное соотношение объектов изучения библиотечного дела и библиографии определяет и соотношение соответствующих научных дисциплин. Отсюда следует, что библиотековедение и библиографоведение — не просто смежные или родственные, но и частично совмещающиеся научные дисциплины. Иначе говоря, область совмещения библиотековедения и библиографоведения образует такой раздел научного знания, который можно квалифицировать как библиографическое библиотековедение (по отношению к библиотековедению) или библиотечное библиографоведение (по отношению к библиографоведению). Предмет этой новой научной дисциплины — изучение библиотечной библиографии, и она на равных правах входит в состав как библиотековедения, так и библиографоведения.
О единой библиотечно-библиографической системе писал и И.М.Фрумин. По его мнению, единой должна быть и наука, комплексно изучающая библиотеку как социальный институт, включая и библиографический аспект ее деятельности. Дробление единой библиотечно-библиографической науки на отдельные науки, с собственным предметом и объектом исследования, не может, подчеркивал И.М.Фрумин, способствовать выявлению и изучению общих принципов и закономерностей развития библиотечно-библиографической системы в целом. Поэтому И.М.Фрумин ставил задачу формирования единой науки с единой теорией и общей концепцией библиотечного дела и библиографии, с единым понятийным аппаратом.
Таким образом, хотя в библиотековедческой литературе назывались многие науки, с которыми библиотековедение связано или должно быть связано, разработка проблем интеграции коснулась весьма небольшого круга наук (социология, педагогика, психология, экономика и некоторые другие). Очевидно, что раскрытие связей библиотековедения с более широким кругом наук должно было привести и к становлению новых научных дисциплин библиотековедческого цикла.
Не все вопросы интеграции были решены и по отношению к тем наукам, связи которых с библиотековедением стали традиционными. Так, не был завершен процесс формирования библиотечной педагогики в качестве самостоятельного раздела. Процессы интеграции библиотековедения с другими науками зачастую рассматривались в рамках отдельных дисциплин, а не библиотековедения в целом. Например, библиотечная педагогика касалась главным образом проблем руководства чтением и почти не исследовала педагогические процессы пропаганды книги, информационного обслуживания, управления библиотеками, методического руководства, подготовки и повышения квалификации библиотечных кадров.
Изучение проблем интеграции библиотековедения и социологии ограничивалось преимущественно проблемами читателя и чтения.
Между тем для научной разработки многих других проблем библиотечного дела (формирование библиотечных фондов, совершенствование систем библиотечного обслуживания населения и др.) использование методов социологии столь же важно. Библиотечная психология замыкалась на психологии читателя и чтения и крайне слабо анализировала психологические проблемы руководства чтением, информационного обслуживания, пропаганды книги, управления библиотечным коллективом и другие аспекты библиотечной деятельности. При изучении взаимосвязей наук в основном подчеркивалось их значение для развития библиотечной науки, а обратный процесс - влияние библиотековедения на смежные науки — зачастую оставался вне поля зрения.