Христианство, распространившееся в Римской империи в первые
века новой эры, несло с собой иное представление о мире и новую систему
ценностей, которые были фактически противоположны существовавшим в римском обществе.
Христианство начинает с отрицания античной культуры, которую оно называет
«языческой».
В средневековой христианской философии XII–XIV вв. рождается
так называемая «теория двойной истины», осуществляется разрыв между верой и
разумом, в результате чего человеческая рациональность лишается богообразности,
превращаясь преимущественно в субъективное начало, в «субъект, противостоящий
миру объектов»
В средневековой религиозной культуре наука вынуждена была
выполнять роль служанки богословия и согласовывать с ним свои утверждения.
Научные истины («истины разума») имели подчиненный, более низкий
гносеологический статус, чем религиозные истины («истины веры»). Астрология,
алхимия, религиозная герменевтика были парадигмальными образцами средневековой
науки. Ясно, что средневековая «наука» противоречила по своим знаниевым и
операциональным характеристикам как античной «науке», так и древней
«преднауке».
Тертулиан (160-220 гг.), один из представителей христианской
патристики, написавший много трудов в защиту христианства, когда оно было
преследуемой государством религией, резко противопоставляет «Афины», то есть
греко-римскую философию и культуру в целом и «Иерусалим» — новую христианскую
«мудрость», новую культуру. В чем же отличие нового христианского типа мышления
от того, который был сформирован в рамках античной философии?
Уже в посланиях апостола Павла провозглашается новый
принцип: «Верою познаем». На первом месте должна быть вера в Евангелие, а не
отвлеченное умозрение, так как разум без веры не способен к богопознанию. Новое
«знание», которое несет христианство, есть результат доверия и любви к Богу.
Античный рационализм, породивший множество философских систем, по мнению
христианских авторов, не способен дать истинное знание. Истина открывается
через веру. Тертулиан формулирует парадоксальный, невозможный для- рационализма
вывод: «Верую, ибо это абсурдно». Христианство многие образованные римляне
считали нелепым, примитивным учением, в котором провозглашается, что Иисус —
человек и Бог одновременно, что Бог был распят и умер на кресте, потом,
погребенный, воскрес. Для просвещенных римлян это было абсурдом, глупостью и
нелепостью. Всесильный Бог не может быть распят, не может умереть. Тертулиан
говорит об истинах Откровения: «Это совершенно достоверно, ибо нелепо», «Это
несомненно, ибо невозможно». «Тем более следует верить там, где именно потому и
не верится, что это удивительно! Ибо каковы должны быть дела Божьи, если не
сверх всякого удивления?». Истина Откровения, говорит Тертулиан, есть великая
тайна, которую «философский» разум в принципе не способен выразить своими
средствами. Разум бессилен в деле спасения.
Но разум, конечно, полностью не отрицается. Как писал в XIII
веке один из высших авторитетов богословия Фома Аквинский: «Для спасения
человеческого было необходимо, чтобы сверх философских дисциплин, которые
основываются на человеческом разуме, существовала некоторая наука, основанная
на Божественном откровении; это было необходимо, прежде всего, потому, что
человек соотнесен с Богом как с некоторой целью. Между тем цель эта не
поддается постижению разумом... Между тем должно, чтобы цель была заранее
известна людям, дабы они соотносили с ней свои усилия и действия. Отсюда
следует, что человеку необходимо для своего спасения знать нечто такое, что ускользает
от разума, через Божественное откровение; ибо истина о Боге, отысканная
человеческим разумом, была бы доступна немногим, притом с примесью
многочисленных заблуждений, между тем как от обладания этой истиной целиком
зависит спасение человека...». Вера должна господствовать. Она задает цели,
предмет и границы рационального знания. Знания делятся на два вида: откровенное
(высшее) и естественное (низшее). Это разделение существовало до новейшего
времени, когда эпоха Просвещения провозгласила религию наследием темных веков и
заблуждением. Таким образом, христианство противопоставило себя прежней
«языческой» культуре, провозгласив новое представление о мире и человеке, новую
систему ценностей.
Средневековая философия — идет ли речь о христианской,
иудейской или исламской философии — входила в контекст религии божественного
откровения. Философ, за редким исключением — например, в лице аверроиста, —
является верующим. Поэтому некоторые вопросы для него уже предрешены. Так, по
меткому замечанию Э. Жильсона, античный философ может задаваться вопросом,
существуют ли боги и сколько их. В средневековье — а благодаря ему и в Новое
время — подобные вопросы больше не могут ставиться. Можно, конечно, задаться
вопросом, существует ли бог, точнее, как доказать его существование. Но
говорить о множественности богов никакого смысла не имеет: всем известно, что
бог — вне зависимости от того, существует он или нет, — един. Более того, в то
время как Платон и Аристотель свободно создают свою концепцию бога,
средневековый философ, вообще говоря, знает, что его бог является богом
творящим — концепция, для философии трудно воспринимаемая. а может быть, даже
невозможная.
Христианство радикально меняет картину мира, разрушая
«космос» античной философии с его законченностью, целостностью,
самодостаточностью и сложной иерархической структурой. Согласно христианству
мир создан Богом из ничего. Бог творит мир в силу своей благости, и мир может
существовать только потому, что Бог поддерживает его своей волей. Бытие есть
любовный дар Творца, в ответ на который мир может испытывать только бесконечную
благодарность и ответную любовь к Богу. В христианстве основой всего является
воля Бога, которая поддерживает мир над пропастью небытия. Именно воля, а не
разум, выходит на первый план в характеристике Бога, мира и человека. Бог
перестает быть разумом, мыслящим самого себя, занятым самосозерцанием, не
испытывающим никаких чувств, самодостаточным, вечным и неизменным, каким его
представляла античная философия. Бог становится творцом, активным, деятельным
началом, волей, творящей мир. Человек в этом качестве подобен Богу. Он хотя и
создан Богом, но обладает свободной волей, которая привела его к грехопадению.
Если по мнению античной философии мудрец сам может познать
целое, Высшее Благо, Божественное начало и следовать своему знанию, то
христианство, утверждая греховность человека, считает его неспособным с помощью
разума познать истину, добро и зло. В этом он должен полагаться на помощь Бога
и истины Откровения.
Напряженность и сложность отношений между философией и
религией, разумом и верой питали философское развитие Запада. В период позднего
Средневековья, благодаря четкому различению истин веры и истин разума, Фоме
Аквинскому удалось «демпфировать» противоречия между религией и наукой,
поместив философию в качестве необходимой прослойки («посредствующего звена»)
между религией и наукой.