История
А.П. Лосенко снискал известность полотном «Владимир и Рогнеда» (1770) — несколько наивным и мелодраматичным, но впервые представившим русскую древность наглядно, на принятом в то время художественном языке.
«Владимир, утвердясь на новгородском владении, посылает к полоцкому князю Роговльду, чтобы ему отдал дочь свою Рогнеду в супружество; гордым ответом Рогнеды раздраженный Владимир подвигнул все свои силы, столичный полоцкий город взял силою, Роговольда с двумя сынами лишив жизни, с высокосмысленною Рогнедою неволею сочетался».
За эту картину Лосенко получил звание академика и должность адъютант-профессора, вскоре он стал профессором.
Сюжет
Картина изображает дочь полоцкого князя, которую Владимир, разбив войско ее отца и братьев, насильно сделал своей женой.
Лосенко избрал тот момент, когда новгородский князь Владимир «испрашивает прощения» у Рогнеды, дочери полоцкого князя, на землю которого он пошел огнем и мечом, убил ее отца и братьев, а ее насильно взял в жены.
По условиям задания из всех моментов этого события Лосенко был вправе выбрать любой. Вот как он объясняет свои намерения: «Я представил Владимира так: когда он после победы и взятия полоцкого города вошел к Рогнеде и видит ее в первый раз, почему и сюжет картины может назваться — первое владимирово свидание с Рогнедою, в котором Владимир представлен победителем, а гордая Рогнеда пленницею». Далее Лосенко замечает: «Владимир на Рогнеде женился против воли ее, когда же он на ней женился, то должно, чтоб он ее и любил. Почему я его и представил так, как любовника, который, видя свою невесту обезчещену и лишившуюся всего, должен был ее ласкать и извиняться перед нею, а не так, как другие заключают, что он ее сам обезчестил и после на ней женился, что мне кажется очень ненатурально, а ежели же и то было, то моя картина представляет как только самое первое свидание».
По сюжету Владимир здесь просит прощения у Рогнеды-пленницы за то, что огнем и мечом пошел на ее землю, убил отца и братьев и против воли взял ее в жены (или собирается взять: судя по литературному объяснению Лосенко, это их первое свидание). Однако последнее обстоятельство не меняет сути дела, как и весьма трудной задачи художника: сопрячь представление о «святом князе Владимире» — крестителе Руси — с ролью убийцы и насильника. Лосенко в духе просветительской эпохи, в стиле времени и вкусов, тяготеющих к изображению героического, стремится обелить, оправдать Владимира, показать его раскаяние в делах (или помыслах). Он даже предпосылает специальное «Литературное изъяснение к картине».В самой постановке чисто психологической задачи можно усмотреть совершенно новый этап в истории отечественной живописи.
Композиция
Общий характер картины — театрально-условный: Рогнеда театрально страдает, возведя глаза горб; Владимир, написанный, кстати, с драматического актера И.А. Дмитриевского, не менее театрален. Похожи на барельефы античных стел фигуры плачущих служанок.
Владимир в композиции Лосенко — главный герой. Рогнеда тоже героиня, но ее роль пассивная. Остальные фигуры: служанки, напоминающие барельефы с античных надгробных стел; воины, в отличие от служанок, с абсолютно естественным любопытством взирающие на происходящее, — все они лишь обрамляют центральную группу. Общий характер картины — театрально-условный: в выражении чувств (рука Владимира, прижатая к груди; Рогнеда с возведенными горе очами и пр.) еще много театрального, декламационного, много «от оперы» — недаром для Владимира позировал Дмитриевский, игравший князя на сцене. Словом, неизжитые черты барокко еще долго будут держаться в академической живописи, что можно заметить и в западноевропейском искусстве при становлении нового стиля классицизма. Но, несмотря на декламационность и патетику, в картине Лосенко много истинного чувства.
Художник стремился к максимальной достоверности антуража, изучая то немногое, что было известно о древнерусском костюме, а это было нелегко: ведь и сегодня мы начинаем более или менее полно представлять его лишь с Московской Руси. Вот почему от костюма Владимира неизбежно веет театральным реквизитом, а не подлинностью: его фантастический головной убор соединяет зубчатую корону с шапкой, отороченной мехом в придачу со страусовыми перьями, — наверно, в таком именно уборе и выходил Дмитриевский на сцену, изображая князя Владимира. Но русское платье одной из служанок и жемчужное шитье головной повязки, сапоги и рубаха Владимира, одеяния воинов, — все свидетельствует о вдумчивом изучении костюма хотя бы непосредственно допетровской эпохи.
Большие локальные цветовые пятна, четко определенный центр композиции с кульминацией во встречном жесте рук главных героев, статуарная пластика фигур говорят о победе классицистических черт над барочными. Это совершается именно в станковой картине «большого исторического рода» (согласно принятой в Академии классификации). Именно ей предстояло если и не изменить ансамбли барокко, то составить им альтернативу.
Колорит
Красное и золотисто-оранжевое в одежде Владимира поддержано розовым цветом его лица, равно как тоже красный, но холодного тона плащ и бело-серое платье Рогнеды соответствуют бледности ее заплаканного лица.