История
Для повышения статуса франкских королей в VIII столетии впервые в христианском мире был введен обряд помазания на царство. После 751 года, когда Пипин Короткий, заточив в монастырь последнего представителя Меровингской династии, сам стал королем франков, Папа Стефан II узаконил его право на престол, совершив в 754 году в монастыре Сен-Дени помазание на царство Пипина и его сыновей Карла и Карломана. Так воскрешена была ветхозаветная идея сакральности королевской власти и был заимствован обряд помазания светского правителя священнослужителем или пророком (поднесение Мельхиседеком Святых Даров Аврааму, помазание Давида пророком Самуилом). С 800 года, то есть со времени возникновения западной христианской империи, впервые вошел в обычай обряд помазания императора Папой, совершавшийся в Риме или в Ахенской королевской капелле.
В 800 году Карл был главой огромного государства. В результате многочисленных военных походов он значительно расширил пределы Меровингского королевства, подчинив земли на северо-востоке (Саксонию), юго-востоке (Баварию), большую часть Италии и район от Наварры до Барселоны в Северной Испании (испанская марка). Таким образом, размеры его государства, занимавшего территорию будущих Франции, части Германии (до устья Эльбы и истоков Дуная) и Италии, а также север Испании, приближались к масштабам бывшей Западно-Римской империи. Не имея флота, Карл не вышел за пределы континентальной Европы, однако он стремился наладить союз с Византией и надеялся объединить обе части бывшей империи с помощью династического брака с императрицей Ириной. План этот не был осуществлен, ибо в 802 году Ирина была свергнута с престола, преемники же ее не желали признавать новый статус франкского королевства, согласившись на это лишь в 812 году. В противовес Византии Карл поддерживал отношения с багдадским халифом Гарун аль-Рашидом и даже получил от него в качестве символического дара ключи от Иерусалима и храма Гроба Господня.
Рим не стал столицей нового цезаря. Все резиденции Карла находились на севере франкского государства, главная же из них, Ахен, расположена была в его восточной части, к юго-западу от Кёльна. Однако, создав государство, претендовавшее на роль наследника Древнего Рима, Карл проявил большую заботу о подъеме его духовной культуры. Из Италии, Англии, Испании он пригласил к своему двору образованнейших людей того времени — богословов, грамматиков, поэтов. Наиболее известными из них были Павел Диакон из Аквилеи, англосакс Алкуин из Йорка, вестгот Теодульф из Испании. Мечтая превратить свою столицу в «новые Афины», Карл способствовал учреждению в ней придворной школы — Академии, во главе с Алкуином, а также открытию новых монастырских школ, распространению грамотности, введению упрощенного, более легкого для чтения шрифта, так называемого каролингского минускула. Очень большую роль в развитии системы образования сыграл Алкуин, в течение многих лет возглавлявший монастырь Сен-Мартен в Туре, который стал главной школой интеллектуальной элиты. Из учеников Алкуина большой известности достигли Эйнгард — советник Карла Великого и Людовика Благочестивого, автор книги «Жизнь Карла Великого» (ок. 830), и Рабан Мавр — аббат монастыря в Фульде и архиепископ Майнцский, автор энциклопедического трактата «De universe» («О вселенной») и ряда теологических трудов.
Монументальная живопись дает лишь очень ограниченное представление об изобразительном искусстве каролингской империи. Гораздо полнее мы можем судить о нем на основе памятников книжной миниатюры.
Век Каролингов был веком книги. Сам император покровительствовал распространению грамотности и риторики. «Мы увещеваем вас заботиться об изучении словесности», — обращался он к епископам и аббатам, ибо, «не умея хорошо писать, люди могут извращенно понимать Священное Писание», а ближайший сподвижник Карла Алкуин велел начертать на стене скриптория следующие стихи:
Нет благородней труда, чем работать над книгой святого.
И переписчик свою будет награду иметь.
Лучше книги писать, чем растить виноградные лозы:
Трудится ради души первый, для чрева — второй.
Мудрости древней и новой учителем станет,
Кто сочиненья прочтет достопочтенных отцов.
В то время каждый большой монастырь имел свой скрипторий, где наряду со священными текстами переписывали и сочинения древних авторов. Многие рукописи были иллюстрированы. И хотя от всего изобилия книжной продукции каролингской поры осталась лишь небольшая часть, все же она настолько значительна, что позволяет проследить не только основные этапы развития иллюстрации, но и различить особенности местных школ.
Каролингская рукопись представляет собой новый этап в развитии европейского книжного искусства Проявившееся в архитектуре и монументальной живописи стремление следовать образцам искусства Римской империи сказалось и на характере оформления книги. Вместе с упрощенным, восходящим к античной основе шрифтом элементы классической традиции проникают и в миниатюру. После нескольких столетий господства орнаментики изображение человеческой фигуры приобретает более органичные формы, наблюдаются также попытки передачи объема и пространства. Но при этом книга не утрачивает декоративного характера. В рукописях широко используются орнаменты и инициалы англо-ирландского типа, сочетающиеся с мотивами, заимствованными из меровингской декорировки. Объединение этих столь различных по своей природе орнаментальных систем становится возможным благодаря некоторой их нивелировке, в частности смягчению динамики ирландских спиралей и плетений. Кроме того, в каролингской книге используются декоративные приемы, восходящие к раннехристианской и византийской традициям. С возникновением империи, когда заказчиками книг нередко становятся императоры и лица их ближайшего окружения, появляется потребность в создании особенно роскошных кодексов. В этих случаях применялась пурпурная окраска страниц, текст на которых писали золотом или серебром, что заставляет вспомнить некоторые раннехристианские рукописи, в частности «Венскую Книгу Бытия». Каролингским иллюминаторам были, несомненно, доступны как рукописи, хранившиеся и копировавшиеся в основанных ирландскими миссионерами монастырях, так и книги, купленные Карлом Великим в Италии или привезенные византийскими монахами, бежавшими от преследований иконоборцев. Возможно, некоторые из приезжих византийцев сами принимали участие в изготовлении книг для императорского двора.
Придворная школа
Во времена Карла Великого центром изготовления иллюминированных рукописей был Ахен. Здесь возникла придворная мастерская, продукция которой отличается особенной роскошью оформления.
Евангелие Годескалька
Первым шедевром придворной школы было так называемое Евангелие Годескалька (Париж, Национальная библиотека, Ms. nouv. acq. lat. 1203).
Рукопись эта представляет собой книгу «евангельских чтений», содержащую не полный текст Нового Завета, но лишь те его части, которые читались в течение года во время церковных богослужений. Во включенных в книгу посвятительных стихах, составленных писцом Годескальком, говорится, что он, Годескальк, «нижайший слуга» короля, сделал эту книгу по заказу Карла и его жены Хильдегарды в ознаменование крещения королевского сына Пипина в Риме Папой Адрианом, Поскольку крещение это состоялось в Пасху 781 года, Евангелие Годескалька датируют 781—783 годами. По своему оформлению оно существенно отличается от произведений книжного искусства предшествующей поры.
Весь текст книги написан золотыми и серебряными буквами по пурпурному фону, а открывающий его огромный инициал по своей форме и орнаментике восходит не к меровингской, а к англо-ирландской традиции. Книга украшена шестью миниатюрами в размер страницы — изображениями четырех евангелистов, Христа и композицией «Источник жизни». Фигуры Христа и евангелистов исполнены в совершенно иной манере, чем немногочисленные изображения в меровингских рукописях: пропорции, строение тела говорят о влиянии раннехристианских образцов.
В Евангелии Годескалька все шесть миниатюр расположены в начале книги перед текстом. За «портретами» представленных в сильном движении евангелистов, в экстазе склонившихся над своим текстом, следует неподвижный, величественно восседающий на троне Христос. Правая рука его поднята в благословляющем жесте, в левой находится открытый кодекс. Поза Христа фронтальна, пропорции тела близки к классическим, очертания фигуры обладают гибкостью. Его округлое безбородое лицо напоминает образы катакомб и ранних христианских рельефов. Обрамленное четким контуром, оно тронуто легкой светотеневой моделировкой. Ступни Христа опираются на изображенное в перспективном сокращении подножие трона.
Все же миниатюра создает впечатление не реального образа, но божественного видения. Фигура Христа помещена на фоне зубчатой стены — ограды Небесного Иерусалима, над которой виднеются пурпурные и светлые полосы, покрытые узорами цветущих растительных побегов, спиралей, звездочек. Окруженная золотой рамкой миниатюра искрится рассеянными по всему листу золотыми пятнами — нимба Христа, букв надписи с его именем, украшений его одежды, подушки трона, золотого оклада книги, золотого обрамления зубцов крепостной стены, золотого подножия трона. Об особом значении, которое придавалось в то время золоту, говорит сам Годескальк в посвятительном письме, адресованном королю. По его словам, золото отражает сияние вечной жизни. Подобным же образом характеризовал блеск золота современник Годескалька Дагульф, также писец Придворной школы, который считал необходимым применять золото в воспроизведении текста священных книг, ибо золото букв Святого Писания служит обещанием златого небесного царства. Наконец, декоративное убранство миниатюры дополнено мотивами англ о-ирландской орнаментики — плетениями и спиралями, заполняющими рамку композиции.
На обороте листа с благословляющим Христом помещена последняя из шести миниатюр — «Источник жизни». Расположенная на развороте перед началом текста, она является как бы наглядным обобщением смысла книги: Евангелие — источник вечной жизни. В искусстве западноевропейского Средневековья это новый иконографический мотив. Он восходит к истолкованию отцами Церкви тех мест из Ветхого Завета и Апокалипсиса, где упоминается об устремляющихся к источнику зверях или птицах. По словам теологов, жаждущие воды существа олицетворяют жажду вечной истины и спасения через крещение. Первые изображения «Источника жизни» появились, по-видимому, на Востоке, но лишь в каролингском искусстве источник этот приобрел форму увенчанного крестом колодца под балдахином. «Жаждущие истины» олень, пеликан, павлины, голуби — существа, связанные с древней христианской символикой. Они окружают колодец, заполняя всю поверхность страницы, обрамленной декоративным бордюром.
Подобный бордюр с плетениями и спиралями окружает и страницу с началом текста. Поверхность ее разделена на две колонки, покрытые пурпурной краской. Первую из них заполняет огромная монограмма из букв IN, повторяющая форму подобных англо-ирландских монограмм. Несколько маленьких букв дополняют начало фразы «In illo tempore» («В то время») — это первые слова рассказа Матфея об обручении Марии и Иосифа и Рождестве Христовом. Во второй колонке размещены семь строчек текста, написанного золотыми буквами.
Евангелие Годескалька определило характер книжной продукции Придворной школы. Рукописи ее, большая часть которых изготовлялась но заказам Карла и его придворных, отличается богатством оформления, объединяющего почерпнутые из разных источников декоративные мотивы.
Евангелие Ады
Наряду с Евангелием Годескалька наиболее прославленными рукописями Придворной школы являются Евангелие Ады (ок. 800 г., Трир, Городская библиотека) и Евангелие св. Медарда в Суассоне (начало IX в., Париж, Национальная библиотека).
Евангелие Ады было заказано для бенедиктинского аббатства некоей «Адой, служанкой Божьей», долгое время без достаточных оснований считавшейся сестрой Карла Великого. Книга открывается десятью таблицами канонов Евсевия, столбцы которых разделены колонками декоративной аркады, образую щ ей как бы портал кодекса. Перед началом каждого из евангельских текстов помещены «портреты» евангелистов. Сидя на тронах под сенью архитектурных ниш, они заносят в книгу слова Божественного Писания, внушаемые им крылатыми небесными существами тетраморфа, или демонстрируют зрителю раскрытый кодекс. Несомненно, мотив восседающих в нишах евангелистов восходит к раннехристианской иконографии, уподоблявшей их проповедующим в храме епископам. Однако от ранних прототипов, например от изображения св. Луки в так называемом Кембриджском Евангелии св. Августина (VI в., Италия, Кембридж, Университетская библиотека), евангелисты рукописи Ады отличаются динамикой поз и жестов, передающих состояние духовного напряжения.
Евангелие из монастыря Св. Медарда в Суассоне
Из трех названных рукописей Придворной школы самым эффектным по декоративному оформлению является Евангелие из монастыря Св. Медарда в Суассоне (Lat.8850). Полагают, что рукопись была изготовлена для Карла Великого в начале IX века. Позднее, в 827 году, Людовик Благочестивый подарил ее суассонскому монастырю. Весь текст Евангелия написан золотом, основные разделы открываются большими инициалами. В начале кодекса помещена величественная композиция «Поклонение агнцу», далее следуют «Источник жизни», двенадцать таблиц канонов и открывающие каждый евангельский текст «портреты» евангелистов. Кроме того, в некоторые миниатюры и инициалы включены бегло набросанные по сторонам аркад или в утолщениях букв маленькие сценки на сюжеты Евангелия или фигурки отдельных персонажей. Скромный размер этих изображений и отведенное им второстепенное место говорят о не преодоленном еще предубеждении против изображения евангельских сцен. И все же эти картинки знаменуют рождение повествовательной иллюстрации.
Миниатюрист, украшавший это Евангелие, постоянно вводит в композицию
